«Есть ощущение, что мы находимся в юнгианском потоке»
Акимова Оксана Анатольевна (Саратов) – аналитический психолог, организатор учебных программ МААП в Саратове и создатель Волжской ассоциации аналитической психологии, ведущая авторских семинаров.
Опубликовано в журнале «Юнгианский анализ», 2021 год, № 4
Интервью Екатерины Волковой.
Екатерина Волкова: Оксана, как Вы выбрали для себя аналитическую психологию?
Оксана Акимова: Психологической практикой я занимаюсь с 2001 года, правда, окончила в Саратовском университете сначала филологический, а потому уже психологический факультет. И каких только направлений я не перепробовала! Я занималась и гипнотерапией в эриксоновском подходе, и нейролингвистическим программированием, когнитивно-поведенческой терапией и транзактным анализом, который мне симпатичен до сих пор. До 2015 года я применяла все эти техники, работая преимущественно в краткосрочном формате. Мои клиенты очень часто возвращались, порой с теми же проблемами, но только на другом, более глубоком уровне. И вдруг вместо радости от того, что люди опять обращаются именно ко мне, возникло чувство неудовлетворенности и какой-то даже тоски.
Е.В.: И Вы решили объяснить себе это чувство через юнгианство?
О.А.: Понимаете, у нас в городе люди вообще обращаются к психологу, чтобы быстро решить какие-то насущные проблемы, получить совет, прокачать какие-то навыки, как говорят в коучинге, сделать упражнения, в надежде, что все это волшебным образом сработает и дальше все будет хорошо. А получалось так, что мы поднимали какие-то поверхностные слои, за которыми открывались другие, более глубокие. И с этим надо было что-то делать, а что – непонятно. Вот они и возвращались опять ко мне. Я поняла, что надо пробовать что-то другое. Дело в том, что у меня очень развита интуитивная функция, и я стала искать крепкие московские школы, где можно было бы еще поучиться. В результате остановила выбор на Институте семейной интегративной терапии и МААП. Написала туда и вскоре получила ответ. Мне прислали очень красивое любезное письмо из Института интегративной терапии, а также пришел краткий и даже какой-то формальный ответ от Льва Аркадьевича Хегая, что, мол, очень рады, обращайтесь по всем вопросам к Константину Слепаку как руководителю региональных программ. И я вдруг остановила свой выбор на МААП, не знаю почему. И все закрутилось.
Е.В.: По какому принципу делали набор в первую группу? Люди знали, кто такой Юнг?
О.А.: Принцип был простой: мне интересно, кто со мной. 15 лет психологической практики сделали свое дело. У меня была довольно большая аудитория в социальных сетях, и люди откликнулись. Так набралась первая группа. Юнга просто ассоциировали с Фрейдом, и только. Но Саратов все-таки город очень культурный. У нас девять вузов, консерватория, театры, много интеллигенции. Так что после моих энергичных разъяснений набралась первая группа, потом вторая, третья. Сейчас уже и четвертая есть, набор был в октябре 2020-го. Надо признать, они никогда не были многочисленными. Вначале приходят 15 человек, к концу остается десять. Во второй группе до финиша дошли только пять человек. Пришлось добавлять свои средства, чтобы дать возможность людям доучиться. Сейчас в третьей группе до финиша дошли восемь человек, и это нормально.
А преподавателями у нас были Ольга Кондратова, которая была куратором первой группы, Константин Слепак, Наталья Павликова, Ольга Сорокина, Марина Благовещенская. Елена Анатольевна Пуртова провела у нас несколько семинаров. С ней связана удивительная история, которая подтвердила, что мой выбор не случаен. Я зашла на сайт МААП и узнала на фотографии Лену Пуртову, с которой училась вместе в Саратовском университете на разных факультетах. Мы были в одной студенческой тусовке и часто пересекались. Я сама встречала Лену в аэропорту, она тоже узнала меня и ужасно удивилась! Времени, конечно, прошло предостаточно, но мы все-таки еще узнаваемы. Вот такая была у меня судьбоносная встреча с этой удивительной женщиной, к которой я сейчас испытываю очень теплое чувство и огромное уважение ко всему, что она делает. Теперь, наверное, это уже можно назвать дружбой.
Е.В.: А почему же, с Вашей точки зрения, люди не доходят до конца обучения?
О.А.: Ну, конечно, три года – срок немаленький. У людей часто меняются обстоятельства жизни, и это понятно. Но есть и еще одна причина: некоторые боятся этой юнгианской глубины, что их вынесет куда-нибудь, а потом надо же с этим как-то разбираться. Не все хотят погружаться в эти бездны.
Е.В.: С этими юнгианскими глубинами, наверное, связаны трудности с продвижениями подхода в Саратове?
О.А.: Ну, это очень непростой процесс. Здесь много гештальт-терапевтов, много семейных психологов. Они больше востребованы, так как людям кажется, что они ближе к жизни. К тому же, как я уже говорила, люди не привыкли работать с учетом долгосрочной перспективы. В среднем клиенты удерживаются в терапии три-четыре месяца со встречей раз в неделю. Во многом это связано с экономическими трудностями – люди не готовы платить в течение долгого времени. Им проще отдать какую-то, пусть даже немаленькую, сумму, но быстро получить решение проблемы. К психологу идут как к пророку: мол, вы нас научите, вы нам подскажите. А вот какие-то там терапевтические отношения воспринимаются как что-то странное, ненужное и даже порой просто как высасывание денег. У меня есть клиентка, которая ходит ко мне уже три с половиной года, но каждый раз спрашивает: «Ну, все это уже теперь понятно, о чем речь, но почему же ничего не меняется?».
Е.В.: И кто тогда приходит в терапию?
О.А.: Разные люди. Но стало больше мужчин. У нас вот и в четвертой группе появилось трое мужчин на обучении, что радует: новая энергия приходит. И вот еще интересное наблюдение. Ко мне часто обращаются молодые люди от 25 до 35 лет. Саратов – студенческий город. Много думающей молодежи, которая хочет осознанно разбираться в своей жизни. Много депрессивных настроений. Люди хотят понять причину, обрести новые смыслы. А чтобы глубоко разобраться в себе, необходимо время. Сейчас все мои клиенты находятся со мной в долгосрочных терапевтических отношениях. Можно сказать, что я полностью перестроилась. И медитативные практики помогают. У меня есть привычка медитировать несколько раз в день. А для своих клиентов я пользуюсь этим инструментом где-то с 2007 года, еще до моего погружения в аналитическую психологию. Я, к примеру, два раза в год собираю группы и везу их в Сочи помедитировать, подышать, порисовать мандалы. И вижу очень хорошие результаты. В какой-то момент я решила создать свою игру вокруг архетипа Древа жизни. Посоветовалась с Еленой Хегай. Она дала мне несколько ценных рекомендаций, за что я ей очень признательна. У нас в городе очень много кофеен симпатичных, и есть традиция некоторые мастер-классы в кофейнях проводить. Большой популярностью пользуются у нас мастер-классы по метафорическим картам. Вот приходят люди на такие мастер-классы поучиться и заодно приятно провести время, а мы им тут про Юнга рассказываем, про аналитическую психологию. Тоже своего рода просветительская работа. Кроме Юнга я очень люблю книги Ирвина Ялома, мне он вообще очень импонирует как человек и профессионал. На данный момент перечитываю Дарэла Шарпа «Типы личности. Юнговская типологическая модель», тоже помогает в клиентской работе.
Е.В.: А какие у Вас личные ассоциации с самим Юнгом? Что именно в его гигантском наследии сразу отзывается?
О.А.: Конечно, дом с башнями на берегу озера. И «Красная книга» у меня всегда под рукой. Я люблю иногда открыть на любой странице и начать читать. Очень мне нравится предисловие Сону Шамдасани, тоже иногда перечитываю. Сами рисунки Юнга я часто использую в качестве заставок на телефон или компьютер. Я вот занимаюсь каким-то подобием просветительской работы в соцсетях, рассказывая про идеи аналитической психологии, про подход, нахожу какие-нибудь цитаты из Юнга или других юнгианцев. Но ведь тоже приходится переводить с русского на русский, чтобы избежать пугающей сложности и в то же время объяснить, что это интересно, важно и это все про жизнь.
Е.В.: И Вы продолжаете активно развивать в регионе аналитическую психологию…
О.А.: В 2018 году была создана Волжская ассоциация аналитической психологии, образовался такой крепкий костяк из выпускников первой группы, который и вошел в правление. А уже в 2019 году мы провели первую международную конференцию на берегах Волги под эгидой МААП. В ней приняли участие 80 человек. Приехали Елена Анатольевна Пуртова, Бернард Сарториус, Станислав Олегович Раевский тоже принял участие в онлайн-формате. И все, в общем и целом, прошло очень хорошо. Во всяком случае всем понравилось. А в 2020 году, летом, мы провели уже онлайн-конференцию. Тоже получилось неплохо. Многие, включая Наталью Павликову, Елену Пуртову, Юлию Жемчужникову, Елену Хандурову, Светлану Эрик, выступили с докладами. Джорджио Трикарико также принял участие. Он, кстати, очень полюбил наш город. Были и наши, саратовские докладчики.
Е.В.: Нет ли в планах создать собственную обучающую платформу на базе Волжской ассоциации?
О.А.: Ну это дело будущего. Для этого надо получать международный статус. А я только сейчас осознала, что, наверное, могла бы пойти в тренинг. У меня наконец есть свой аналитик, которого я только с пятого раза нашла и, понятно, не в Саратове. У нас сейчас появилось еще несколько человек, которые подумывают о пути в международное сообщество. Тогда в какой-то перспективе можно было бы размышлять о создании обучающей платформы.
Е.В.: А что самое важное в настоящем?
О.А.: Для меня важно сохранять юнгианское поле, удерживать обучившихся людей, развивать долгосрочный подход к психотерапии. У нас с него очень легко соскочить и опять застрять где-то между КПТ и семейной терапией. Для этого надо углублять профессиональные навыки. Вот запустили проект «Учебный анализ» для начинающих психотерапевтов. Я связалась со Светланой Эрик, и она согласилась помочь. Наладился обмен с коллегами из других городов. Приезжают аналитические психологи из Пензы для совместного участия в семинарах. Просто необходимо повышать уровень профессионализма, тогда больше людей станут нам доверять и приходить в долгосрочный анализ. И я не вижу препятствий, которые могли бы нам помешать. Есть ощущение, что мы находимся в юнгианском потоке, и наш девиз – «Только вперед!».
Е.В.: Под этим девизом и летняя школа в этом году в Саратове прошла?
О.А.: Было 160 человек, причем приехали легко, охотно, даже не пришлось прикладывать особых усилий. Просто дали объявление через Facebook, и посыпались заявки. Приехала целая команда коллег из Казани, и состоялась символическая передача ключа от летней школы от Казани Саратову. Приехали аналитики из Краснодара, Ставрополья, Пензы, Екатеринбурга, Воронежа, Подольска и, конечно, Москвы и Санкт-Петербурга. Мы намеренно отказались от формата докладов в онлайн. Единственный онлайн-доклад, «О травме Души», был представлен Урсулой Виртц (ISAP), которая не смогла приехать по вполне объективным причинам. Вообще тема «Живая и Мертвая вода» вызвала самые разные образы потоков: затопления, водопады, воронки. Она подняла вопросы тяжелые, но очень важные для терапевтической практики: про умирание и смерть, про психоз и суицид. Например, доклад Татьяны Ерохиной «Два берега, два архетипа: жизнь и смерть через коллективные и личные проживания» или «Опыт умирания и возрождения на профессиональном пути аналитика» Екатерины Потаповой (Санкт-Петербург). Конечно, наша Волга стала стержнем и символом мероприятия. Поэтому летнюю школу открыл доклад Льва Аркадьевича Хегая «Архетип реки в психотерапии». Темы воркшопов тоже часто обращались к образам реки и воды, например воркшоп Инги Хлопиной (Краснодар) «Трансцендентная функция: размышления на берегу великой реки» или воркшоп сказкотерапевта Ольги Герасимовой «Живая вода взаимного расколдовывания». Юлия Жемчужникова поделилась своим осмыслением опыта контакта с водной стихией в самых разных формах «в реке, в ручейке, в океане, в ванне и бане…».
У нас была очень необычная экскурсионная программа. В своем предварительном посте по поводу саратовской летней школы я писала, что мы не просто совершим экскурсию, но проживем экспедицию по саратовской земле и внутрь себя одновременно. Что же, все сложилось самым наилучшим образом. Даже были какие-то забавные параллели. Дело в том, что саратовская земля – это и земля поволжских немцев. Немецкие колонии появились в Поволжье во второй половине XVIII века и просуществовали до августа 1941 года. Так что участникам конференции удалось посетить наш собственный маленький Цюрих – и именно в день рождения Юнга! Так когда-то называлась колония поволжских немцев, ныне село Зоркино в Саратовской области. Побывали участники и на холмах вокруг древнего русла Волги. Самый высокий из них носит татарское имя Читагалай. Именно там некогда подпоручик Державин, посланный императрицей Екатериной для поимки Емельяна Пугачева, впервые по-настоящему ощутил трепетное присутствие поэтической Музы.
Кстати, прошло все удивительно легко. Не было технических накладок, каждый член нашей команды делал все возможное, чтобы конференция прошла без сучка и задоринки. И я, привыкшая многое брать на себя, ощутила невероятную легкость и радость. Можно было просто быть вместе со всеми и наслаждаться общением. Не покидает ощущение, что школа стала очень значимой для становления сообщества. Стало понятно, что юнгианское поле работает, пространство создано, есть кому брать клиентов в аналитическую психологию. Дарья Торгашова, выпускница программы МААП и моя помощница, сейчас будет набирать пятый поток. В общем, есть конкретные задачи, есть куда развиваться.